Исповедь Ответы на вопросы прихожан. Архимандрит Алексий (Поликарпов),

Что такое покаяние?

Покаяние — это осознание своей вины пред Богом. Покаяние подразумевает раскаяние в своих грехах. Если говорить о грехе, то грех есть нарушение Закона. Закон дан нам в Евангелии. Если мы нарушаем евангельские заповеди, то тем самым мы переступаем эту черту. Мы нарушаем Закон Божий, и через это совершается грех.

Грех, совершенный делом, имеет разные степени. Это плод, но плод чего? Как говорят святые отцы, прежде всего является греховная мысль — прилог. Если мы ее рассматриваем, принимаем — это уже сочетание. Если мы следуем за ней — это пленение. И вот после этого пленения уже совершается дело, которое является грехом.

Можно разделить грехи на три вида: грех, совершенный мыслью, словом или делом. Если говорить о мыслях, то, действительно, у нас очень много всяких мыслей греховных. Встает вопрос: как же нам от них избавиться, ведь это очень и очень трудно? Но мысли приходят и уходят, а наше дело — не соглашаться с ними. Если мы противоборствуем им, то это уже борьба, это покаяние, которое совершается на деле, в жизни. Тогда с грехами бороться становится легче, поскольку мы не соглашаемся с ними.

 

 

Как узнать, есть ли у тебя покаянное чувство?

Мне кажется так: если я плачу не просто оттого, что меня кто-то обидел, а плачу о том, что во мне есть обида, что я несовершенный, грешный человек, если я осознаю это свое недостоинство — вот тогда это покаяние. А если я плачу от того, что у меня уязвлено самолюбие, то это не покаяние.

 

 

Как готовиться к исповеди?

Исповедь — великое Таинство, которое дал нам Милосердный Господь. В Таинстве Крещения прощаются все грехи, и человек на какое-то время, мгновение, становится безгрешным. Мы идем по жизни и, конечно же, "пачкаемся". Но у нас есть покаяние, через которое мы можем вновь очиститься и убелиться.

К исповеди надо готовиться. Прежде всего — это настроение сердца. Мы должны встать пред Богом, а пред Богом не оправдится никакая тварь. Обычно обращаемся мы друг к другу какой-то одной своей стороной, причем, лучшей. Мы хотим показаться друг другу хорошими, духовными, приятными, добродетельными людьми. А если встать пред Богом — разве я могу оправдаться, разве я могу сказать, что я смиренный, кроткий, добродетельный человек? Конечно же, пред Богом мы можем сказать только о своих грехах.

Для того чтобы на исповеди мы действительно могли сказать о чем-то, нелишне было бы приготовиться, прежде всего — заглянуть в свою совесть. Посмотреть, в чем же нас обличает наша совесть, и она нам всегда это подскажет. Совесть — наш главный обличитель, указатель наших беззаконий и неправд. И прежде всего мы, конечно, должны руководствоваться ею.

Но если мы не увидели, что совесть в чем-то нас обличает, то, как написано в одной замечательной духовной книге, надо подумать о том, какое мнение о нас имеют наши ближнии, в чем они нас обличают, в чем они видят наши недостатки. Нам трудно объективно себя оценить, мы всегда субъективно судим себя. Всегда хочется предстать лучшим, чем ты есть на самом деле. Что говорят о нас наши ближние? Обычно молва недалека от истины, она указывает нам на наши недостатки.

Грехи могут быть большие, малые. Как-то у одного ребенка, теперь он уже священник, спросили: "Какие у тебя грехи?" — и он ответил: "Хорошие". Так вот, наверное, грехи могут быть хороши только тогда, когда они исповеданы, когда они оправданы нашей жизнью, когда мы прилагаем усилия к тому, чтобы их искоренить.

Все мы слабы, все мы грешны. Постоянно подвергаемся искушениям, испытаниям. Прежде всего у нас должно быть чувство самоукорения: "Мы виноваты. Господи, прости. Дай силы, дай крепость". Прежде всего винить нужно, конечно, самих себя, а не обстоятельства, не людей, не время.

 

 

Как подготовиться к первой исповеди?

Если человек первый раз приходит на исповедь, ему неплохо, конечно, рассказать обо всем, начиная с тех пор, как он начал себя помнить. Хотя многого он, наверное, не скажет, потому что состояние греховное будет открываться в душе по мере духовного роста.

Как мы знаем, как учат нас святые отцы, например, преподобный Иоанн Лествичник, состояние духовности характеризуется не сознанием того, что "ты безгрешный человек, святой и чистый", а наоборот, желанием увидеть в себе еще больше грехов. Об этом говорят святые отцы. Когда мы начинаем видеть в себе всё больше недостатков — только тогда можно сказать, что мы на правильном пути, стремимся к святости и чистоте.

Неплохо заглянуть в какое-то пособие, если человек первый раз идет на исповедь. Сейчас много литературы. Не надо выписывать всё. Или как иногда бывает — приходят с книжечкой, ставят галочки и говорят: "Вот, это моя исповедь". Это не "моя исповедь", это пособие к исповеди. Я должен сам от себя, своими словами сказать, как это выглядит именно у меня.

Много есть шуток на эту тему. Например, приходит женщина на исповедь и говорит: "Во всем, во всем грешна. Нет греха, которым бы я не согрешила". А батюшка спрашивает: "А лошадей воровала?". — "Нет". — "Ну, значит, по крайней мере, этого греха нет". Но есть такие люди, которые приходят и говорят: "У меня нет грехов". Когда начинаешь спрашивать: "Может быть, вы осуждали, завидовали?" — они отвечают: "Это мне все завидуют, это меня все осуждают". Очень трудно договориться с таким человеком, чтобы он искренне почувствовал, что он грешный. Иногда просто просишь встать в стороночку, подумать. Человек отказывается: "Нет, нет. Я не хочу", — потому что ему это неприятно. А когда немножко постоит, подумает, потом подходит и о чем-то говорит. И такое покаяние бывает...

Исповедь может всё изменить в жизни человека. Помнится такой случай: пришел к священнику человек, довольно уже пожилой. Он постепенно воцерковлялся и вспоминал свои прежние проступки. И вот когда он покаялся, то испытал необычайные радость и облегчение. Он говорил, что даже не может передать словами свое состояние. И потом еще много раз приезжал, и всякий раз повторял, что он как заново родился на свет. У него началась жизнь в Церкви, жизнь со Христом. Это очень важно и очень значимо.

 

 

Записывать ли грехи?

Если человек не надеется на свою память — хотя, конечно, прежде всего должно говорить сердце, — то можно записать, сделать пометки для того, чтобы потом, придя к священнику, ничего не забыть. Иногда нам кажется, что у нас грехов великое множество, и тогда их трудно исповедовать. Но, во всяком случае, мы анализируем свои поступки, свои мысли, свои чувства и если мы видим, например, что молимся всегда рассеянно, то об этом надо сказать: "Моя молитва рассеянная". Если человек проводит внимательную жизнь, например, в монастыре, в каких-то особых ситуациях, и он может часто исповедоваться, то, например, схиархимандрит Игнатий (Зосимовский) советовал своим духовным детям каждый день записывать совершенные ими грехи. А если в этот день они ничего за собой не заметили, он советовал поставить на этот день прочерк. Это особое водительство. И пасомый, и пастырь к этому должны быть готовы. Могут быть особые формы духовной жизни. Главное, чтобы мы могли осознанно покаяться. Чтобы это было не просто "делом, словом, помышлением, грабили, убивали", а чтобы это было именно осознанное чувство. Вот тогда это будет настоящим покаянием.

Видеть свои грехи — это, конечно, хорошо. Святые отцы советуют грехи помечать, записывать, для того чтобы наша слабая память не утратила этих наших беззаконий. У преподобного Амвросия Оптинского написано, что всякий грех мы не сможем уловить; если грех мелькнул как молния и ушел, то "Господи, прости" — и нет его. А тот, который в течение дня повторяется, если говорить о мыслях, то его, конечно, нужно записать и потом на исповеди сказать об этом.

 

 

Надо ли исповедовать помыслы?

Конечно же, хорошо исповедовать помыслы. Но есть ли такая возможность? Для того чтобы исповедовать помыслы, нужно их самому отслеживать, нужно проводить жизнь трезвенную, внимательную. Как мы знаем, у святых отцов написано, что ученики приходили к старцам и открывали свои помыслы, совершенные за день или даже в течение более короткого времени. Мы знаем из книги "Душеполезные поучения" преподобного Аввы Дорофея, что когда к нему приходил помысл, он говорил этому помыслу, что пойдет к духовнику и спросит об этом, и если духовник ему ответит то же, что он и сам об этом помысле думает, то это будет уже не просто человеческое, а Божие.

Мы приходим к Богу, когда мы приходим на исповедь и приступаем к Таинству Покаяния, потому что рядом невидимо стоит Христос и принимает наше исповедание. Священник является только свидетелем, но на Страшном Суде он будет свидетельствовать об исповеданном нами. И насколько искренне и горячо мы открываем сердце пред Богом, настолько нам и прощается. Можно много плакать, сокрушаться о своих грехах, но только делом, именно делом и последующей доброй жизнью можно засвидетельствовать наше покаяние. А иначе оно останется только добрым намерением или просто эмоциями. А где же будет плод? А ведь именно плоды покаяния должны сопровождать всю нашу жизнь.

Откровение помыслов — это хорошо, если у нас есть желание открывать помыслы именно о себе, потому что часто бывает, что люди открывают помыслы, но не свои, а чужие, то есть говорят о чужих грехах. А если говорить о себе и у человека есть такая возможность — он открывает свои мысли и священник его слушает — что ж, это замечательно.

Откровение помыслов прежде всего было в монастырях, может быть, и сейчас в какой-то мере есть. Раньше помыслы могли принимать и старцы, и старицы, могли принимать люди и неосвященные, то есть не священники. Они могли слушать эти мысли, давали духовное врачевание, и, конечно, это приносило большую пользу.

Не надо смущаться, если духовник вас просто выслушает и при этом не скажет ни одного слова. Ведь вы рассказали Богу, Бог об этом знает, а священник является только свидетелем. Много таких примеров, когда люди не имеют возможности общаться с духовником, даже просто поговорить. Тогда они пишут. Одна монахиня преклонных лет рассказывала, что, не имея возможности общаться со своим духовным отцом, она писала, а потом даже не отправляла свои записи, бросала их в печку, но на душе все равно становилось отраднее и легче. То есть, еще раз повторяю, важно наше предстояние пред Богом. Всё это мы делаем ради Бога, и Господь всё видит, и уже за это, за наши намерения, дела наши, может быть слабые, дает нам отраду, дает утешение, облегчение и очищение.

 

 

Что делать, когда исповедь становится холодной?

Иногда люди с сокрушением говорят: "Когда я грех совершаю, я горячо, искренне каюсь в этом, а когда прихожу на исповедь, мое сердце холодное, оно ни на что не отзывается, ни о чем не говорит". И такое может быть: была ситуация, было настроение покаянное, и Господь принял это покаяние, это настроение, а сейчас, на исповеди в храме, священник уже властью, ему данной, прощает и разрешает этот наш грех. Важно движение к Богу, а не то, сколько мы слов сказали. Иногда люди исписывают своими грехами большие листы, много больших листов и приходят с этим к духовнику. Люди, стоящие в очереди на исповедь сзади, часто сокрушаются: "Вот, человек много грехов принес, а у меня мало", — иногда ропщут: "С такими большими листами пришел, а мы тут стоим и ждем". Но дело ведь не в том, много ли написано, а дело все-таки в том, как отзовется сердце, как реагирует душа на все эти наши высказывания. Важно наше стояние пред Богом. Можно много писать, можно много увидеть в себе всяких мелочей и стараться с Божией помощью от них избавляться. Это будет хорошо, если это не формально, если это не просто отчет, а сердечное сокрушение. Можно покаяться на одном вздохе, на одном "Господи, помилуй", но опять же — сердце должно плакать.

Я помню, в книге "Отечественные подвижники благочестия XVII-XIX веков" есть рассказ об афонском монахе, если не ошибаюсь, об Анфиме Болгарине. Он разговаривал с монахом-гостиником из нашего русского Пантелеимонова монастыря о том, как надо молиться. "Молиться надо так", — он запел "Аллилуия" и при этом у него из глаз брызнули слезы. Вот это была настоящая молитва! Такое же может быть и покаяние. Но мы люди холодные, мы люди черствые. Мы даже на Бога не надеемся, а на себя вообще мало можно надеяться, на то, что мы когда-то можем исправиться, когда-то не будем совершать грехи.

Есть такая практика, когда духовник задает кающемуся множество вопросов. Вопросы эти не всегда приятны. Они могут человеку подчас не только не помочь раскрыться в своих проступках, а наоборот, могут дать толчок к размышлениям над теми грехами, которые он в жизни не совершал. Это, конечно, получается неудачно. Я думаю, что душа христианина постепенно сама из себя исторгает грехи, особенно в области целомудрия. Это область деликатная, и я думаю, что каждый должен непременно сам исповедовать эти грехи по мере своего духовного роста.

В духовной жизни бывают спады и подъемы. Я думаю, что каждый христианин замечает это по тому, как он относится к своему покаянию, к сокрушению души. Если он стремится на исповедь, стремится покаяться во всем, очиститься — это добрый плод. А если он холодно относится к исповеди, если думает, что это не очень важно, что Бог так простит — то это говорит о состоянии далеко не горячем. Если мы сокрушаемся и очищаемся пред Богом, значит, такое же у нас отношение к ближнему. Любя Бога, мы любим и ближнего.

 

 

Что делать, если повторяешь грехи, в которых уже каялся?

И опять же вопрос: один и тот же грех — мы и каемся, мы его и повторяем. И что же теперь — не каяться совсем или не повторять грех? Не повторять грех — это, конечно, замечательно, это уже исправление жизни. Но если не получается, то все равно надо: упал, встал, иди. Святитель Тихон Задонский говорил, что наше спасение совершается не от победы к победе, а от поражения к поражению. Упал, встал — и иди дальше. Тогда будет постоянное покаяние. Сказать, что будет постоянный грех — не хочется так думать и не хочется так говорить. Постоянное покаяние, постоянное самоукорение — вот что нам необходимо. Именно на самоукорении нам нужно утвердиться, и тогда это будет наш путь: путь слабого, грешного человека, но имеющего намерение исправиться и стать лучше. Это будет царский, средний путь для православного христианина. Надо замечать за собой грехи. Обычно лучше у нас получается замечать грехи рядом стоящего, живущего и даже далече от нас находящегося нашего ближнего — вот о его-то спасении мы хлопочем и заботимся больше, чем о своем.

Сколько можно каяться в одном и том же? И пять, и десять раз, нужно постоянно каяться. Какой пример можно привести? Вот, посуда, которой мы пользуемся постоянно. Можно решить: зачем ее мыть каждый раз, если она опять испачкается. Но ведь если ее не мыть, то пользоваться ей потом будет просто невозможно. Так и душа наша. Сколько бы мы не каялись, всё равно нужно каяться. Но должны быть не только слова, не только чувства, может быть самые благодатные, самые сокрушенные, — должны быть и дела.

Так, один брат постоянно ходил к старцу, открывал помыслы, но они его все равно продолжали смущать, все равно он согрешал этим. Потом старцу было открыто, что помыслы брат открывает, но не прилагает никаких усилий для борьбы с ними. А какие должны быть усилия? Это молитва, это, опять же, постоянное сокрушение о том, что "согрешаю, Господи, прости". Если помыслы рождаются от каких-то дел, значит, надо отойти от этих дел, устранить этот "источник питания". И так во всем. Есть воля Божня и воля человеческая. Господь направляет нас ко благу и мы должны наши человеческие усилия прилагать к этому благу, сочетать с Божественной волей, с Благодатью Христовой.

Например, для борьбы с гордостью необходимы самоукорение и постоянное покаяние в этом грехе. Причем, если мы знаем, что гордость проявляется в какой-то конкретной ситуации, эту ситуацию и надо почаще исповедовать, открывать ее. И по мере того как мы ее будем открывать — всё это будет с Божией помощью от нас уходить.

Чтобы не было рассеянности на молитве, надо к молитве готовиться. Просить Господа, чтобы Он собрал рассеянный наш ум и оледеневшее сердце очистил. Значит, перед молитвой надо собраться, настроиться. Попросить прощения у Господа и ближних своих, хотя бы мысленно, и встать перед Господом: есть только Бог и я. Ведь когда у нас беда, скорби, тогда мы полностью свое сердце Богу отдаем, а когда спокойно — тогда наступает теплохладность, и, конечно, мысли наши повсюду блуждают. Ум наш как река: мысли приходят и уходят, но наше дело хотя бы не соглашаться с ними.

С теплохладностью необходимо бороться горячностью духа. "Отдай кровь и примешь Дух". Это очень непросто. Надо помышлять и о смерти и будущих мучениях, и о воздаяниях, о том, что Господь милостив и может наградить человека. Но прежде всего надо помышлять о том, что душа пойдет по мытарствам и с нее спросят за все ее беззакония — это страшно и это самое важное, конечно.

 

 

Обязательно ли иметь духовника?

Каждому христианину хорошо было бы иметь духовника. Им может быть приходской священник, служитель храма, в который мы постоянно ходим молиться, может быть священник, который служит в другом храме, а может — инок монастырский, и он будет нашим пастырем, к которому мы постоянно приходим со своими духовными нуждами и, самое главное, со своими грехами.

Когда человек начинает ходить к одному священнику, не обязательно сразу заявлять: "Будьте моим духовником, а я буду вашим пасомым", - и этим как бы очертить круг обязанностей. Дело не в названиях, а в том, как складываются отношения. Если пасомый видит, что батюшка полно отвечает на его вопросы и вообще удовлетворяет всем его запросам и чаяниям, то, наверное, надо к этому батюшке ходить, и со временем вырабатывается такая духовная связь, которая и является духовным водительством и может именоваться духовной жизнью.

Помню, в Лавре одна женщина ходила ко мне на исповедь и как-то сказала, что сегодня она решила подойти ко мне, а завтра пойдет к другому духовнику, а потом — к третьему. Она, видимо, считала, что один должен услышать об этом, а другой ей поможет в каком-то другом вопросе. Это было удивительно слышать, женщина казалась серьезной в духовной жизни. Ведь в первую очередь мы должны помнить, что на исповеди Христос невидимо стоит, а священник является лишь свидетелем. При этом мы должны разграничивать исповедь и беседу. Мы иногда можем обидеться, что батюшка не поговорил с нами. Но поговорить — это хорошо, подчас, может быть, необходимо просто пообщаться, потому что надо дать ответы на какие-то вопросы. Но прежде всего, если мы приходим к исповеди, мы должны покаяться. Если священник считает нужным, он делает какие-то замечания, дает какие-то советы по поводу исповеданного нами. Может быть, еще скажет несколько слов. Если он не считает нужным что-то сказать на исповеди, то мы не вправе обижаться на это. У нас должны быть конкретные вопросы, и тогда, вероятно, будут такие же конкретные ответы.

К оптинскому старцу Иосифу приходил ученик и говорил о своих немощах и недостатках, а батюшка его выслушивал и, видимо, делал какие-то замечания, но не более того. И вот на вопрос, почему же он, так много зная, будучи таким опытным, не говорит ему больше, старец отвечал: "Добро должно быть добровольным. Но то, о чем ты меня спросил, я тебе ответил. У тебя это уложилось. Если я буду просто говорить без твоего вопрошения, то это не всегда будет полезным".

Многие сейчас стараются попасть на исповедь к старцу. К старцу, конечно, хорошо попасть, попросить его молитв, его благословения. Если есть какие-то сложные недоуменные вопросы, а духовник не настолько опытный, то тогда можно взять у него благословение и разрешить эти вопросы со старцем. А если просто по принципу "Все идут и я иду" — то не будет ли это праздным любопытством?

 

 

Что такое генеральная исповедь?

Когда человек приходит в Церковь, у него бывает первая исповедь. Она может быть, конечно, далеко не полной. Это могут быть всего лишь несколько слов, но слов глубоко прочувствованных и осознанных. По мере духовного роста проявляется в душе особое тщание, особая трезвенность, особая к себе требовательность. И тогда человек видит уже больше грехов. Вот это как раз показатель духовного роста. Если человек начинает жить правильной, трезвой духовной жизнью, то все грехи, которые у него были прежде, постепенно вспоминаются и исторгаются из души; а те грехи, которые продолжает совершать повседневно, — он видит и следит за ними, и старается от них избавиться — то нужна ли ему генеральная исповедь? Для того чтобы заново переворошить то, что уже исповедано? Может в жизни случиться, что человек меняет духовника, к сожалению, это бывает, или, например, если духовник скончался, то тогда необходимо новому батюшке поведать, хотя бы в общих чертах, прежнее свое состояние для того, чтобы у него имелось представление о вас. А если просто вдруг человек решил: "Я сделаю генеральную исповедь" — не знаю, насколько это необходимо.

 

 

Когда и как приучать ребенка к исповеди?

В семьях, где дети воспитываются в православном духе, их надо готовить к исповеди, по крайней мере, через отношения родителей и детей — чистые и откровенные. Ребенок должен без утайки, не опасаясь рассказывать родителям всё. Но дети зачастую ловчат и хитрят. Их надо постепенно приучать к исповеди. Это не будет буквально исповедь, но если родители часто общаются со своим духовником, то они могут приводить детей к нему на благословение и тогда священник может хотя бы кратко побеседовать с ними, тогда малыши смогут рассказать о каких-то своих недостатках. Постепенно они приучаются к этому и начинают даже раньше семи лет что-то говорить о своих грехах. Как правило, с семи лет ребенок уже должен исповедоваться. Но поначалу детям трудно даже стоять на одном месте. Я знаю одного человека, теперь уже священника, он с четырех лет начал ходить к духовнику и поначалу не мог даже стоять на одном месте. Надо было взять его за ручку, чтобы он постоял немножко, тогда он мог что-нибудь сказать. Другой мальчик, который теперь тоже уже в церкви служит, смотрел в лицо духовнику и хотел вызвать улыбку, для того чтобы смягчить "трагизм" этой ситуации. Потому что если батюшка улыбается, значит все уже будет хорошо. Но дети, конечно, исповедуются чисто, искренне.

 

 

Как часто необходимо исповедоваться?

Лаврские духовники советовали исповедоваться раз в две недели. Это, естественно, не норма, можно исповедоваться чаще, а можно реже. Мне кажется, что исповедоваться надо не реже, чем раз в месяц. Хотя, конечно, у каждого есть свои обстоятельства, свои жизненные условия. Но, по крайней мере, не надо ждать, как иногда говорят, "когда душа запросит — тогда я пойду на исповедь". Неизвестно, когда она проснется и запросит. По крайней мере, надо себе обусловить какие-то сроки и стараться этот как бы маленький экзамен сдавать как можно чаще. От этого душа будет только чище, здоровее.

И причащаться нужно также нередко. Опять же, смотря по обстоятельствам, человек может быть обременен семейными заботами, делами, но, я думаю, надо причащаться не реже, чем раз в месяц.

Сердце чисто созижди во мне, Боже, и Дух прав обнови во утробе моей.

Помоги, Господи!

 

Назад к списку